Последние публикации
Житие преподобного Силуана Афонского - время военной службы |
Господи, как Сам Ты молился за врагов, так и нас Духом Твоим Святым научи любить врагов. Господи, все народы — создание рук Твоих, — обрати их от вражды и злобы на покаяние, да познают все Твою любовь. Господи, Ты заповедал любить врагов, но трудно нам грешным, если с нами нет Твоей благодати. Господи, излей на землю Твою благодать; дай всем народам земли познать Твою любовь, познать, что Ты любишь нас, как мать, и больше матери, потому что и мать может забыть исчадие свое, но Ты никогда не забываешь, ибо Ты безмерно любишь создание Свое, а любовь не может забыть. Господи Милостивый, богатством милости Твоей спаси все народы. Военную службу Семен отбывал в Лейб-Гвардии, в саперном батальоне. Уйдя на службу с живой верой и глубоким покаянным чувством, он не переставал помнить о Боге. В армии его очень любили как солдата всегда исполнительного, спокойного, хорошего поведения, а товарищи как верного и приятного друга; впрочем, это было нередким явлением тогда - солдаты жили очень по-братски. Однажды, под праздник, с тремя гвардейцами того же батальона он отправился в город. Зашли они в большой столичный трактир, где было много света и громко играла музыка; заказали ужин с водкой и громко беседовали. Семен больше молчал. Один из них спросил его: - Семен, ты все молчишь, о чем ты думаешь? - Я думаю: сидим мы сейчас в трактире, едим, пьем водку, слушаем музыку и веселимся, а на Афоне теперь творят бдение и всю ночь будут молиться; так вот - кто же из нас на Страшном Суде даст лучший ответ, они или мы? Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне Тогда другой сказал: - Какой человек Семен! Мы слушаем музыку и веселимся, а он умом на Афоне и на Страшном Суде. Слова гвардейца о Семене: - "а он умом на Афоне и на Страшном Суде" - могут быть отнесены не только к тому моменту, когда они сидели в трактире, но и ко всему времени пребывания его на военной службе. Мысль его об Афоне, между прочим, выражалась и в том, что он несколько раз посылал туда деньги. Однажды ходил он из Устижорского лагеря, где летом стоял их батальон, на почту в село Колпино, чтобы сделать перевод денег на Афон. На обратном пути, еще недалеко от Колпина, по дороге, прямо навстречу ему бежала бешенная собака; когда она совсем уже приблизилась и готова была броситься на него, он со страхом проговорил: "Господи, помилуй!." Лишь только произнес он эту короткую молитву, как какая-то сила отбросила собаку в сторону, словно наткнулась она на что-то; обогнув Семена, она побежала в село, где причинила много вреда и людям, и скоту. Этот случай произвел на Семена глубокое впечатление. Он живо почувствовал близость хранящего нас Бога и еще сильнее прилепился к памяти Божией. – Что ты печальный сидишь, а не радуешься, как другие, что окончил службу и теперь поедешь домой? – Я получил письмо от своих, – сказал солдат, – пишут, что жена моя родила за это время. Помолчав немного, качая головой, тихим голосом, в котором слышалась и скорбь, и обида, и озлобление, он проговорил: – Не знаю, что я с ней сделаю... Ох, боюсь!... Так что ехать домой не хочется. Семен спокойно спросил: – А ты за это время сколько раз ходил в заведения? – Да, бывали случаи, – словно что-то вспоминая, ответил солдат. – Ты вот не мог утерпеть, – говорит ему Семен, – а ей, ты думаешь, легко было?... Тебе хорошо: ты мужчина, а она от одного раза родить может... Подумай, куда ты ходил! ... Ты перед ней больше виноват, чем она перед тобой... Ты прости ее... Приедешь домой, прими ребенка, как своего, и увидишь, что все будет хорошо... Прошло несколько месяцев. Семен получил благодарное письмо от того солдата, который описывал, что когда подъезжал он к дому, то отец и мать вышли ему навстречу «скучные», а жена робкая и смущенная стояла около самого дома с ребенком на руках. У него же на душе, с того момента, как поговорил с ним Семен в казарме, было легко; весело он поздоровался с родителями, весело подошел к жене, поцеловал ее, ребенка взял на руки, тоже поцеловал. Все повеселели, вошли в дом, а потом пошли по селу навещать родных и знакомых; и всюду он с ребенком на руках; у всех было хорошо на душе. И после они жили в мире. Солдат в письме много благодарил своего друга Семена за добрый совет. И нельзя не согласиться, что совет был действительно не только добрый, но и мудрый. Так уже в молодые годы Старец Силуан прекрасно понимал, что необходимым условием мира между людьми является сознание каждым своей вины. Святой праведный Иоанн Кронштадский Окончив свою службу в гвардии, Семен, незадолго до разъезда солдат его возраста по домам, вместе с ротным писарем поехал к отцу Иоанну Кронштадтскому просить его молитв и благословения. Отца Иоанна они в Кронштадте не застали и решили оставить письма. Писарь стал выводить красивым почерком какое-то мудреное письмо, а Семен написал лишь несколько слов: "Батюшка, хочу пойти в монахи; помолитесь, чтобы мир меня не задержал." Возвратились они в Петербург в казармы, и, по словам Старца, уже на следующий день он почувствовал, что кругом него "гудит адское пламя." Покинув Петербург, Семен приехал домой и пробыл там всего одну неделю. Быстро собрали ему холсты и другие подарки для монастыря. Он попрощался со всеми и уехал на Афон. Но с того дня, как помолился о нем отец Иоанн Кронштадский, "адское пламя гудело" вокруг него не переставая, где бы он ни был: в поезде, в Одессе, на пароходе, и даже на Афоне в монастыре, в храме, повсюду.
|